Массовый расстрел уйгуров «Ату» в контексте гражданской войны в России

Массовый расстрел мирных жителей уйгурских сел Семиреченской области в мае 1918 г., известный как «Ату пәжиәси» (Трагедия расстрела), явился одним из драматических страниц в истории уйгурского народа. Он произошел в период гражданской войны, в которую Россия оказалась ввергнутой после Октябрьской революции 1917 г. В пучину гражданской войны в России оказались втянутыми и уйгуры Семиречья, которые оказались между «молотом и наковальней».

Необходимость выбора политического союзника возникла в связи с расколом, произошедшим в среде русского населения области, которое разделилось на две противоборствующие группы: зажиточное сословие казаков выступило против новой советской власти, в то время, как новые переселенцы из европейской части России (новоселы), в основном безземельные крестьяне, поддержали большевиков. Уйгуры-таранчи, которые в одном из архивных документов характеризуются как «темный, невежественный, но вообще мирный элемент населения» Семиречья, поддержало вооруженный антисоветский мятеж казаков в апреле-мае 1918 г. в Верном. Хотя казачий мятеж был поддержан в основном населением близлежащих к городу уйгурских селений, следовавшим за своими лидерами, союз уйгуров с казачеством действительно имел место быть. И этот союз пугал большевиков, которые называли мятеж в Верном «мятежом казаков и таранчей», а иногда даже преувеличенно «мятежом таранчей».

Каковы бы ни были причины присоединения к казаческому мятежу и независимо от степени участия в нем, уйгуры поплатились за то, что в гражданской войне в России они выбрали не тех союзников. Как известно, на подавление казачьего мятежа были брошены все силы большевиков, а из Ташкента для оказания помощи местным большевикам был направлен карательный красноармейский отряд под командованием Митрофана Ивановича Мураева. После захвата власти в Верном, отряд Мураева двинулся дальше в сторону границы с Китаем, устраивая кровавую бойню в уйгурских селениях. В одном из архивным документов сообщается, что «после поражения при Зайцевском (Чилик – А.К.) массы таранчей ринулись через Джаркент в китайские пределы, спасая свою жизнь от карательных отрядов красных, уничтожавших почти всех их без исключения. Масса этих беженцев увлекла за собой жителей почти всех таранчинских селений уезда» (Л. Балаян. Кто был никем… // Ленинская смена. 29 августа 1990, с. 4). Жертвами расстрела стали массы мирных жителей уйгурских селений Семиречья. В пределы Китая, по оценке большевиков, бежало около 20 тысяч уйгуров, а по преувеличенным данным белогвардейских и китайских источников, около 50-60 тысяч уйгуров.

Как бы то ни было, уйгуры Семиречья оказались вовлеченными в гражданскую войну на стороне казаков и белогвардейцев, хотя мятеж казаков в Верном не имел прямого отношения к белому движению, а его лидеры присоединились к нему уже на территории Китая. Попытка установления связи с белым движением была предпринята некоторыми лидерами бежавших в Кульджу уйгуров. В марте 1919 г. русский консул в Кульдже Люба направил в Омск на встречу с адмиралом А.Колчаком своего помощника Воробчука и уйгура Хусаинбека Юнусова. Последний был председателем уйгуро-дунганского комитета, созданного в Верном после прихода к власти в России Временного правительства, и в ночь с 3 на 4 марта 1918 г., накануне установления советской власти в городе, бежал в Кульджу.

Миссия Воробчука-Юнусова представила Министру иностранных дел правительства Колчака ряд докладов и прошений, в которых охарактеризовала ситуацию в Кульджинскраем крае и информировала об истории уйгуров-таранчей, подчеркивая их традиционную верность России и царю. Воробчук и Юнусов просили десять миллионов рублей на поддержку беженцев в Кульдже, но получили только один миллион. Однако эти деньги дошли до адресата: якобы на эти деньги были в Омске был куплен товар для продажи его в Кульдже, но посланники на обратном пути были ограблены большевиками.

В целом миссия Воробчука-Юнусова к Колчаку была безуспешной, однако администрация адмирала Колчака обратила внимание на то, что Кульджа могла стать важной опорной базой для военных действий против большевиков Семиречья. Атаман Анненков в то время, занимавший район Семипалатинска, предпринял действия по вербовке русских и мусульман Кульджи для борьбы с большевиками. Правительство Колчака направило просьбу в Пекин о разрешении вербовать российских мусульман, живущих в Синьцзяне, для борьбы с большевиками и не дожидаясь ответа (а ответ был отрицательным), направило с этой целью в Кульджу Карцева и Брянцева. В октябре 1919 г. власть Колчака в Омске пала, а в мае 1920 г. был заключен советско-китайский Илийский протокол, который открывал торговлю между большевиками и китайской стороной.

Результатом посольства Воробчука и Юнусова в Омск стала Грамота таранчинскому народу, составленная от имени адмирала А.Колчака. Текст грамоты, занимающий одну страницу, сохранился в Государственном Архиве Российской федерации (ГАРФ) и был опубликован московским историком Салаватом Исхаковым в книге «Гражданская война в России и мусульмане. Сборник документов и материалов» (Москва, 2014). С.Исхаков привлек мое внимание к этому документу на международной конференции в Бишкеке в 2015 году. Перевод этого документа на уйгурский язык был представлен недавно Азнатом Талиповым в статье об уйгурах в период гражданской войны в газете «Уйгур авази». Приведем текст грамоты А.Колчака.

Грамота А.В. Колчака таранчинскому народу Семиреченской области
16 июля 1919 г.

В дни лихолетья и тяжелых испытаний, ниспосланных судьбой на землю русскую, таранчинский народ, малый по численности, но сильный по духу, не пошел по ложному пути разрушения государства российского, а согласно заветам славных предков своих и учению родной ему религии мусульманской, сохранил верность отечеству и его законам и запечатлел это в борьбе с большевиками кровью многих тысяч лучших сынов своих и достоянием своим.

Высоко ценя заслуги таранчинского народа и жертвы, принесенные им для государства российского, я не могу отнестись безучастно к материальным и духовным нуждам его, а посему мною приказано надлежащим правительственным установлениям выяснить эти нужды и принять неотложные меры к удовлетворению их, а именно: 1) оказать продовольственную помощь беженцам, нашедшим приют в издавна дружественном нам Китае, 2) озаботиться снабжением пострадавшего от большевистского мятежа таранчинского населения продуктами и товарами первой необходимости, 3) своевременно помочь им восстановить разрушенные мятежниками хозяйства и мечети, 4) отпустить бесплатно из семиреченских казенных лесных дач по 20 корней строевого леса на каждое пострадавшее таранчинское хозяйство, 5) открыть нуждающимся хлебопашцам-таранчам дешевый государственный кредит, ассигновав из средств государственного казначейства на эти мероприятия миллион рублей.

По освобождении Семиречья от большевиков, Министерство земледелия имеет произвести из государственного земельного фонда наделение таранчей пахотными землями и другими угодьями по нормам, установленным для крестьян Семиреченской области. Если же таранчи перечислятся в казачье сословие Семиреченского войска, то наделить их землями по казачьим нормам.

В подтверждение изложенного повелеваю генералу русской армии Карцеву объявить таранчинскому народу сию грамоту, каковую таранчи, по возвращении в Семиреченскую область, имеют хранить в своей соборной мечети.

Дана в г. Омске июля … дня 1919 г. (ГАРФ, ф. 10073, оп. 2., д. 589, л. 1, типографский экземпляр)

Письмо Колчака названо словом «грамота», которое имеет положительную коннотацию, связанную с поощрением и наградой: письмо характеризует уйгуров Семиречья как небольшой, но очень храбрый народ, верно служивший российскому государству, правопреемником которого представляет правительство Колчака. Грамота представляет ситуацию в Семиречье с позиции белого движения, используя соответствующую риторику, например, большевики называются «мятежниками».

Грамота восхваляет уйгуров-таранчей за противостояние большевикам и за принесенную жертву в борьбе с ними. При этом нужно иметь в виду, что о «противостоянии» уйгуров большевикам стало известно администрации Колчака со слов Хусаинбая Юнусова, который под «противостоянием» имел участие уйгуров в казачьем мятеже в Верном. Скорее всего, он представил Колчаку будто все уйгурское население Семиречье выступило против большевиков. Ко времени миссии Воробчука-Юнусова уже было известно о массовом расстреле жителей уйгурских сел красноармейским отрядом М.Мураева, поэтому кровь «многих тысяч лучших сынов своих», пролитая во время расстрела, преподносится при подаче того же Юнусова как кровь, пролитая в борьбе с большевиками. На самом деле эта была кровь мирных жителей деревень, встречавших хлебом-солью красноармейцев, а не кровь, пролитая в войне с ними.

Выдача миллиона рублей, о котором говорится в грамоте, как было отмечено выше, предназначалась для беженцев в Кульджинском крае, а не для семиреченских уйгуров, пострадавших от расстрела и мародерства.

Грамота Колчака таранчинскому народу была отпечатана топографическим способом, из чего можно предположить, что планировалось издание ее большим тиражом в виде листовок, которые могли быть использованы в случае будущих военных действий в Семиречье с целью привлечения на свою сторону местных жителей.

Заслуживает внимания земельный вопрос, который упоминается в грамоте. Руководитель белого движения обещал не только начислить таранчам пахотные наделы по установленным в Семиреченской области нормам, но и по более высоким нормам, если они получат казачье сословие. Иными словами он говорил о возможности уравнения таранчей в статусе с казачьим сословием, которое, как известно, имело большие привилегии в землепользовании по сравнению с другими группами населения. Ссылка на земельный вопрос в грамоте Колчака указывает на очень важный аспект, который нужно иметь в виду при анализе событий, связанных с трагедией «Ату», а именно социальный конфликт в Семиречье в первой половине ХХ века, в основе которого лежало земплепользование.

Аблет Камалов,
доктор исторических наук, профессор,
главный научный сотрудник
Центра уйгуроведения
Института востоковедения КН МОН РК